Принятое нами решение скорректировать закон — верное. В Конституции нет ничего ценнее прав человека, и ничто нельзя ставить выше них. Например, как бы мы ни стремились к высокой культуре, нельзя ограничивать русский шансон. «Придется потерпеть даже токсически высокие дозы задушевности в образе удалого урки с горькой судьбою и мамой, что ждет напрасно». Если власть будет сама решать, о чем можно рассказывать в эфире и кто (россиянин или иностранец) имеет право это рассказывать, — появится цензура. Нас пугают всевозможными угрозами, но нельзя же просто по определению бояться иностранцев. Да, за границей нас ругают. «Это, однако, не основание и даже не повод считать чужеродной международную среду». Этот суд уже подчеркивал раньше, что даже статус «иностранного агента» не должен быть позорным клеймом. Когда здесь в суде я попросил представителей парламента показать, чего они добились за два года применения закона, те просто отчитались о смене владельцев тысяч изданий (часть СМИ просто исчезла). Выходит, что все эти якобы опасные иностранцы добросовестно исполнили закон. «Остается заключить, что в материалах дела нет уверенных доказательств соответствующих угроз [охраняемым ценностям]». Можно предположить, что угрозы появятся в будущем, но зачем сразу ограничивать свободу? Почему не задействовать силовые ведомства или пропаганду? Получается, что запрет введен просто из-за чьих-то недоказанных страхов. Нельзя поддаваться ксенофобии, а то мы начнем верить и в План Даллеса, и в Протоколы сионских мудрецов. «Остается лишь констатировать законодательную ошибку, которая должна быть исправлена».

Читать дальше. Ссылка на источник

Распечатать